Вагон качнулся и лица поплыли
назад. Прощанье и взмах рукой.
И вместо "будем" споём мы - "были".
Пойдут рассказы потом рекой.
А лес желтеет, не облетая,
но улетает назад - назад.
Ты смотришь в небо, и небо тает,
ползет заката с него слеза...
И лишь гитара осталась с нами,
всегда готовая рассказать
о том, как стихло заката пламя,
о том, что было - чего не взять.
Вагон качнулся, и лица поплыли
назад. Прощанье и взмах рукой.
А всё ж свершилось, и мы тут были,
одной мы плыли с тобой рекой.
Сентябрь, 1998
ПОЕЗД С КРИТА
Если ехать навстречу ночи
очень быстро темнеет небо,
а колеса опять пророчат
дождь и долгий потом рассвет.
Я в своем голубом вагоне
повторяю тихонько "Мне бы..."
Ну, куда меня снова гонит
тот, кто гонит - так много лет.
Я ему неустанно: "Знаю!"
Я себе убежденно: "Надо!"
А фортуна - совсем не злая,
и дорога - совсем не бег.
Снова нежно звучит гармошка,
выпадая слегка из ряда
многоточий... совсем немножко,
всё как будто не первый век.
Я давно ведь не так наивен.
И знакомо мне чувство меры.
Удивится чему-то ливень,
Проводница спросит билет.
Я в дороге меж ночью и утром
снова жду восхода Венеры.
Я хотел бы казаться мудрым,
сделав выбор меж "да" и "нет".
Лабиринты моих скитаний.
Минотавры моих сомнений.
То ли шоры, а то ли ставни,
то ли новый опять вопрос.
На длину сигареты тамбур
станет местом новых сражений.
Звёзды дружно станцуют самбу,
убегая под стук колёс.
С проводницей мы выпьем спирта,
за меня и её Серёжку.
Станет тесным любимый свитер.
Станет громким песни фальцет.
Поезд едет. Глаза прикрыты.
до рассвета - совсем немножко:
Парус ночи дорогой с Крита
утро сменит на белый цвет.
Назад
