Когда-то, когда я был бравым пиратом
и вспарывал днища пузатым корветам,
когда умывался лишь ромом и златом,
когда не внимал я никчемным советам,
тогда я был счастлив, спокоен и весел,
беспечен, доволен самим я собою,
в глазах экипажа я в золоте весил
и часто в орлянку играл я с судьбою.
А волны вставали
и справа, и слева,
но я разрубал их
как сумки с деньгами.
А ветры нас гнали
как падшую деву,
и флаги на мачтах
чернели над нами.
Теперь я - обычный владелец трактира
и пьяным матросам я эль подливаю.
Нужду отправляю в уютном сортире
и прошлое вместе с тоской пропиваю.
Матрос иль цыган, сухопутная крыса ль -
никто не посмеет подать мне совета.
И ночью, и днём одичавшие мысли
стремглав убегают с гнилого корвета.
А волны бушуют
внизу под скалою,
и чайки опять
надо мною хохочут.
А где-то фехтуют
за чёрною мглою.
И кто-то отдать
кошелёк свой не хочет.
Продам нажитое, построю я шхуну,
команду найму из лихого отродья,
и рома глотну, и сквозь зубы я сплюну,
и в море умчусь я, сорвавши поводья.
И пусть мою шхуну тогда же потопят,
но в том абордаже расправлю я плечи.
Хоть я не поклонник романов-утопий,
но верю, что будет прекрасным тот вечер.
И в миг пред моментом,
как примет пучина
меня и корабль
как блудного брата,
я встану пред чёртом
и, выпрямив спину,
глотну ещё вдоволь
хмельного заката.
Назад
